Плутарх пересказывает в «Моралиях» историю о том, как после смерти Александра Птолемей стал царем Египта. Птолемей посмеялся над довольно невежественным грамматистом, который не мог сказать ему, кто был отцом Пелея. [28] Грамматист, взъярившись, ответил, что он мог бы ответить на вопрос Птолемея, если бы тот сказал, кто его настоящий отец. Птолемей расхохотался и отвернулся. Можно не сомневаться в том, что Филипп с большим вниманием относился к Птолемею. Тот был старше законнорожденного Александра лет на одиннадцать. Птолемея включили в число учеников академии Аристотеля в роще Миезы. Обучение, должно быть, оказало глубокое влияние на Птолемея. Будучи царем Обеих земель (так называли Египет) Птолемей приобрел репутацию покровителя искусств и художников, а также основателя Мусея и библиотеки в Александрии. Хотя Птолемей был значительно старше главного ученика Аристотеля, в академию его записали при условии, что безопасность его там будет гарантирована. Позднее Птолемей взял на себя роль личного телохранителя Александра. Он возглавил личную охрану царя, стал дегустатором пищи царя. Все это обеспечило ему влияние и доступ к Александру на ту самую роковую пирушку у Мидия 29 мая 323 года до н. э.

Птолемей, само собой разумеется, являлся постоянным членом свиты Александра. В отличие от Филоты он, возможно, не шпионил за Филиппом. Когда Александр в 330 г. до н. э. был наказан за историю с Пиксодаром, Птолемей вместе с другими приближенными Александра был отправлен в ссылку. Соответственно его не было в Македонии, когда Филиппа убили. Вернулся он, после того как Александр пришел к власти. Птолемей помогал Александру в военных кампаниях, прежде чем тот переправился через Геллеспонт. Когда царская армия в 334 году до н. э. переправилась на другой берег, Птолемея считали другом и сподвижником Александра, хотя независимой власти у него вроде бы и не было. Арриан, взявший за основу мемуары Птолемея, утверждает, что Птолемея сразу включили в число телохранителей, однако, согласно другим источникам, случилось это лишь после низвержения Филоты. О причине такого противоречия поговорим позже.

После великой победы царя при Гавгамелах (331 г. до н. э.) Птолемей получил повышение: ему доверили командование 3000 пехотинцев. Необходимо было провести операцию по очистке захваченной территории противника. Птолемей не упускал возможности блеснуть своими талантами, и Арриан об этом тоже говорит. Во время военных операций Птолемей и его люди сходились с врагом в рукопашной борьбе. Птолемею, похоже, нравилась двойная его роль: личный телохранитель Александра стал теперь и командиром подразделения специального назначения.

После Гавгамел Александр погрузился в борьбу против сатрапов, правивших персидскими провинциями и отказавшихся принять македонское владычество. Одним из наиболее яростных персидских противников Александра был сатрап Бесс. Он был замешан в заговоре с целью убийства прежнего правителя, царя царей Дария. Как только Дарий был убит и удален с политической сцены, Бесс объявил себя законным престолонаследником и назвался Артаксерксом V. Александр вознамерился схватить убийцу и провозгласить себя преемником Дария. В 329 году до н. э. он перешел через реку Окс [29] и бросился вдогонку за Бессом, а тот отступил в горные провинции Персидской империи. Александр объявил, что претензии у него к одному только Бессу, и это был мудрый ход: так он избавил себя от потенциального сопротивления персов. В противном случае провинциальная знать Согдианы могла бы оказать Бессу поддержку. Два соратника Бесса – Спитамен и Датаферн – изменили ему, посадили Бесса под домашний арест и пригласили Александра забрать его. Арриан, основываясь на записках Птолемея, описывает, как Александр послал летучий отряд под предводительством Птолемея в лагерь Спитамена с тем, чтобы взять преступника. Птолемей превзошел самого себя, управившись за четыре дня. Он с гордостью сообщает, что мог бы захватить и десять командиров. Когда он приехал в персидский лагерь, то обнаружил, что Спитамен и Датаферн вздумали его перехитрить. Они покинули лагерь, хотя и не забрали с собой Бесса: тот все еще находился под домашним арестом в соседней деревне. Птолемей во главе конного отряда поспешил к деревне, окружил ее и, проведя стремительную операцию, захватил Бесса. Затем преданный командир Птолемей послал Александру письмо, спрашивая царя, что надлежит ему сделать с узником. Александр ответил, что никаких почестей Бессу не положено, его надо раздеть догола, накинуть на шею собачий ошейник и поставить возле дороги, пока туда не приедет сам Александр. Птолемей сделал все, как ему было приказано. Приехав, Александр вышел из колесницы и допросил пленного, после чего обвинил его в цареубийстве и узурпации власти. Приказал выпороть Бесса, изуродовать ему лицо, после чего отправил обратно в Персию и выставил для публичного обозрения, а затем казнил.

История с Бессом способствовала тому, что о Птолемее заговорили как о хитроумном командире и верном подданном. Возможно, что у самого Арриана закрались в этом отношении сомнения, потому что он упоминает еще один источник – Аристобула. Тот утверждает, что Бесса передали Александру другие сатрапы. Если Птолемей сочинил эту историю спустя много лет после смерти Александра, то закрадывается подозрение: уж не раздувал ли Птолемей славу о своем военном искусстве еще при жизни великого завоевателя? Неудивительно, тогда, что, по словам Элиана, Александр считал Птолемея хитрецом.

Птолемей всегда был рядом с царем. Весной 331 года до н. э. он сопровождал Александра в его путешествии к оракулу бога Амона в оазисе Сива в Ливийской пустыне. На протяжении всего царствования Александра Птолемей выступал в двойной роли – боевого командира и главы охранной службы. Когда возле Окса было найдено «чудесное масло» (нефть), о находке немедленно сообщили Птолемею, а тот посоветовал царю проконсультироваться у прорицателей. Они заявили, что это – благоприятный знак для начала военной кампании. Александр вторгся в северную персидскую провинцию Согдиану и подавил там восстание, которое поддерживали дикие скифские племена.

В последующей кампании Птолемей продолжал успешно командовать отрядом. В Индии Птолемей превзошел самого себя. Арриан описывает драматическую сцену гомеровских масштабов – рукопашную схватку Птолемея и индийского вождя.

Примечательно, что Птолемей заявляет о себе как о герое во время индийской кампании, столь непопулярной у военачальников Александра. Можно не сомневаться, описание отчаянной храбрости Птолемея является следствием стремления создать определенное мнение. Другие командиры могли ту кампанию порицать, но Птолемей сумел отличиться. То и дело в различных источниках, особенно у Арриана, мы натыкаемся на описания подвигов Птолемея, с участием которого удавалось взять неприступную индийскую позицию. Мы видим, как он ведет за собой отряды – будь то в чистом поле или при осаде крепости в Сангале. Если Александр был Ахиллом, то Патроклом можно назвать не Гефестиона, а Птолемея. В последние недели индийской кампании Александру приходилось преодолевать жестокое сопротивление брахманов, разивших отравленными мечами. Птолемей бился с ними врукопашную и получил ранение, которое могло стать роковым. Квинт Курций описывает сцену, достойную Гомера, где раненый Птолемей предстает как величайший из героев, а излечивает его Александр, после дарованного богами сна сумевший найти противоядие.